они сидели и пили кофе в его холостяцкой неопрятной кухне. Она смотрела на это жирное, расплывшееся, в старческих пятнах тело, небрежно обмотанное застиранным махровым полотенцем, и не понимала: что может быть общего между этим телом и теми строками, которые взбудоражили её сознание. Общего не было ничего. Абсолютно. Физически он был мерзок. Неаккуратен. Он плохо пах. Он разбрасывал окурки, плохо выстиранные носки и выцветшие от старости трусы по всей квартире. И управы на него не было никакой. Он оказался ярким фонтанирующим фразами и жестами холериком со всеми вытекающими. От него давно сбежали две законных жены, а третья -- уже незаконная, хотя и с получившимся ребёнком -- жила отдельно и предпочитала его видеть в малых дозах по праздникам два-три раза в год.
Но ведь -- стихи!!! Откуда?! Как он может писать такие стихи?! Она нeдоумевает, каждый раз беря в руки книжку его стихов. Готовая влюбиться по самое-самое... Но ведь не в него же?! И прозрение жестоко: никогда-никогда-никогда нельзя идентифицировать стихи с биологической оболочкой автора -- это очень разные категории. А любить можно только одну из них...:)
Journal information