Но на последнюю маршрутку из Киева можно и не успеть, если вдруг в метро начинает звучать сообщение, что поезд идёт только до Дарницы. И потом на перроне в Дарнице почти всем составом солидная толпа пассажиров пытается втолкнуться в следующую электричку, в которой нас совершенно не ждали.
И, конечно, пока в темноте продолжается кросс в сторону последней маршрутки, обязательно звонит мобильный телефон. И нужно остановиться ещё на несколько минут, чтобы объяснить, что говорить ты сейчас не можешь, потому что бежишь, бежишь, бежишь…
Но наконец совершается прыжок в маршрутку в сторону Чернигова, в которой есть ещё одно последнее место.
Маршрутка мгновенно трогается, как только за мной захлопывается дверь. И уже внутри оказывается, что можно было и не бежать – последняя ещё будет…
А потом слово за слово у нас начинается разговор с соседкой.
Мы не видим лиц друг друга. Обмениваемся сначала ничего не значащими репликами по поводу удобного размещения нашего багажа. Потом она, глядя в окно, удивляется звёздному небу, на котором рассыпаны крупным бисером созвездия и сравнивает это небо с небом Степи.
Я замираю от неожиданности. Но она не замечает моей реакции, потому что темно.
И эта женщина мне рассказывает про Степь.
Мне. Про Степь.
Мне, выросшей в Степи, вдруг на ночной киевской трассе незнакомая женщина говорит тёплые слова о моей родине, о Донбассе, о терриконах и шахтах, о том, как растёт ковыль и о том, как пахнет Степь весной, о том, как провожают на работу мужчин шахтёрские жёны...
А я и так знаю всё это.
И помню.
Но это совершенно другая история.
А отец у неё тоже, как и мой, шахтёр с солидным подземным стажем.
И я признаюсь в этом. Она счастлива встретить землячку. И мы рады за наших отцов-шахтёров, которым повезло: они остались живы.
А её отец вообще оказался настоящим счастливчиком, хотя однажды, совсем молодым, вернулся домой с совершенно белыми волосами: поседел за несколько минут…
Тогда у него на глазах оборвалась клеть с людьми, в которой ему не хватило места. Восемь человек улетели с криками в бездну. А он случайно остался наверху – просто не поместился… Об этом тогда нигде не писалось и не сообщалось. Тогда нельзя было размещать такие новости. Это сейчас всё можно…
А свою дочь отец научил мудрому взгляду на жизнь. Он ей говорил:
- Доча! Жизнь полна суеты и мелочности, но когда тебе трудно и сложно, ты просто взгляни на солнце в небе и пойми, что главное – это видеть солнце! А всё остальное – чепуха.
У него удивительно трепетное отношение к жизни, потому что каждый спуск в лаву для шахтёра мог оказаться последним. Но когда он после ночной смены поднимался наверх и возвращался домой, он был счастлив видеть солнце. Её отец жив до сих пор...
И, выходя в Чернигове и прощаясь с этой незнакомой попутчицей, я вдруг понимаю, что не зря моя столичная электричка шла только до Дарницы. Потому что слово "Дарница" имеет корень "дар" -- и мне была подарена эта чудесная ночная встреча...
И я тоже очень люблю солнце :)
Journal information