-- Кто это?
А на фотографии -- моя бабушка Женя.
Красавица ведь была! Она с сыновьями. И, судя по их возрасту, фото примерно 1930-го года.
Потом она ещё нарожает троих детей, переживёт с ними голодомор 30-х; потом, пойдя однажды на базар в соседнее село, принесёт весть о войне, потом проведёт на войну мужа и будет жить с детворой в хлеву, потому что хату займут немцы; потом, весной 1945-го снова уйдя на базар в соседнее село, принесёт весть о том, что война закончилась; потом с войны вернётся муж; потом будет ещё один голодомор...
Какая она красивая на этой старой фотографии.
Я помню её другой. Невысокой, толстенькой, совершенно седой, кругленькой, подвижной, вечно покрикивающей на медлительного деда, целый день хлопочущей по хозяйству, готовящей еду для оравы внуков и пекущей изумительно вкусный ржаной хлеб. Больше такого хлеба я не ела никогда и нигде. Это был настоящий хлеб, замешанный по всем правилам без всяких там термофильных дрожжей.
Она прожила долгую жизнь, более 90 лет. Не болела. Ей некогда было болеть, потому что всю жизнь её со всех сторон обступали хлопоты по хозяйству, сначала дети, потом внуки, потом правнуки. Нас много было у неё...
Я всегда вспоминаю её с теплотой в сердце, хотя выросла вдалеке от неё и виделись мы только на моих школьных каникулах.
Journal information